Четверг, 28.03.2024, 14.38
ИЦПП
Главная | Регистрация | Вход Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Категории каталога
Мои файлы [13]
ЭКСКЛЮЗИВ [0]
Полные версии официальных документов без комментариев и редакторской правки.
Мини-чат
500
Главная » Файлы » Мои файлы

Черненко А.К. Гуманизация законодательства как функция современной правовой системы
[ ] 18.04.2009, 21.00

Гуманистическая функция является одной из важнейших составляющих формирования современной правовой системы. В соответствии с конституционными положениями человек признается высшей социальной ценностью, что принципиально меняет всю правовую систему, вносит в нее ряд  новых черт, свойств, неведомых прежним правовым системам, основанным на социальных симпатиях и антипатиях законодателя.  В числе этих новых черт нужно отметить, в частности: а) изменение сущности права и теоретических подходов к его пониманию; б) повышение роли принципа справедливости в качестве ведущего признака права; в) признание норм международного права в качестве источников внутринационального права; г) конституционный контроль за соответствием законов и иных правовых актов конституции; д) признание прав и свобод человека как основы устойчивого развития правовой системы; е) становление сильного государства, его социальной и экономической функции как важнейшего условия формирования правового государства; ж) изменение российской правовой системы в условиях глобализации.

В этих условиях первое требование, предъявляемое к законотворчеству - это ориентация на права и свободы человека, гуманизация законов. Рассматривая современное законодательство (переходного периода),  надо в первую очередь определить его вектор: является ли таковым ориентация на защиту прав человека, гуманизация законодательства. Определение такого вектора имеет принципиальное значение, ибо, как отмечает Е.А. Лукашева, «основным, главным звеном правовой системы, вокруг которой группируются все ее нормы, являются права человека»[1]. Другими словами, оценивая современную ситуацию в сфере законотворчества, мы, прежде всего, должны ответить на такие вопросы: является ли законотворчество как составляющая современной правовой системы ориентированным на человека, его права выступают ли законы по своей сущности гарантом и эффективным юридическим средством защиты прав человека можно ли считать методы и процедуры принятия и изменения нормативных актов оптимальными с точки зрения рационального восприятия их населением? В зависимости от ответов на приведенные вопросы мы можем оценить качественные параметры гуманитарной составляющей изменений, происходящих в правовой сфере, а, следовательно, и степень эффективности законодательной деятельности, равно как и правоприменительной. Ответы на эти вопросы позволят нам также сделать выводы о правовой технологии: используется ли для анализа данных проблем ее теоретико-методологический потенциал и если используется, то, как и в какой степени ее методы способствуют эффективности нормотворчества.

Скажем сразу, что на приведенные выше вопросы ученые-юристы отвечают по-разному. Так, нет единого мнения относительно гуманизации законодательного процесса в переходный период, вопрос о том, является ли в переходный период ориентация на человека, его права наиболее существенным содержанием изменения законодательства, активно дискутируется. В этой дискуссии обнаруживаются две основные позиции: одна группа ученых-юристов дает утвердительный ответ на данный вопрос, другая — отрицательный. Каковы же теоретико-методологические основания, обусловливающие каждую из этих позиций? Какое место в аргументации участников дискуссии занимает правовая технология?

По мнению ученых-юристов, отстаивающих первую позицию, характерной чертой и тенденцией переходного периода является гуманизация закона, его ориентация на человека. В подтверждение этой точки зрения делается ссылка на ст. 2 Конституции РФ: «Человек, его права и свободы провозглашаются высшей ценностью, а признание и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанностью государства». Развитие этих гуманистических идей, утверждают сторонники данной точки зрения, закрепляется в гл. 2 Конституции. В частности, ст. 17 устанавливает, что «Российской Федерацией признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией». Приводятся примеры ориентации закона на человека: это отмена запретов на инакомыслие, проведение забастовок, митингов; признание за государством не только политической, но и юридической ответственности перед гражданами; предоставление гражданам права в соответствующих случаях обращаться в международные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все возможные внутригосударственные средства правовой защиты[2]. Высказывается мнение, что эти конституционные установки позволяют говорить о «своеобразном естественно-правовом варианте»[3].

Сторонники второй позиции придерживаются противоположной точки зрения. Так, академик РАН В.Н. Кудрявцев считает, что действительные перемены, произошедшие в переходный период, еще не дают оснований для вывода об ориентации законодательства на человека, его права. Реальность не соответствует такому оптимистическому выводу, здесь «скорее выражено желаемое, чем действительное. Например, такое право человека, как право на жизнь: разве это право, особенно в условиях чеченской войны, реализуется на деле? А террористические акты, заказные убийства и общий рост преступности в стране? Все эти факты говорят о том, что на самом деле об указанной... ориентации говорить не приходится»[4]. Поддерживая эту точку зрения, Д.А. Керимов обращает внимание на то, что «ныне многие законы и иные правовые акты не соблюдаются, не исполняются, игнорируются кем угодно и когда угодно, т.е. царит правовой беспредел, и, что особенно тревожно, это сказывается на росте преступности и, в свою очередь, является следствием глобального кризиса в жизнедеятельности общества»[5]. С приведенными аргументами трудно спорить. Реальность именно такова. Не соглашаться с этим — значит идти против фактов.

Для нас существенное значение имеет теоретико-методологическая сторона дискуссии. С нашей точки зрения, противоречивая оценка основной тенденции в законотворчестве переходного периода во многом объясняется различными теоретико-методологическими подходами к определению права, его содержательных характеристик, а также разным видением критериев эффективности законодательства. Отстаивая мнение о том, что законы гуманизируются, его сторонники, по существу, исходят из формально-абстрактного понимания права и его критериев. Право рассматривается ими в его традиционной трактовке, в рамках которой оно по своему существу выведено из практической сферы. В самом деле, в качестве главного аргумента в пользу гуманизации законодательства привлекаются нормативно-правовые предписания Конституции и присущие им ценностные характеристики. Конечно, исходя из текста самих законов, их формально-абстрактного содержания, можно согласиться с утверждениями сторонников данной позиции, но как только мы применим к оценке права иной критерий, базирующийся на системно-содержательном его понимании, картина совершенно меняется. Теперь в качестве критерия выступают степень защиты прав человека, гуманизация законодательства, которая осуществляется в самой жизни. В этом случае мы фиксируем внимание не на возможности, а на действительности права, на его реальном воздействии на поведение людей и общественные отношения.

Как нам представляется, те, кто считает, что в переходный период определяющей тенденцией в нормотворчестве является гуманизация законодательства, допускают ряд методологических упрощений. Утверждая, что законодательство гуманизируется, становится ориентированным на человека, сторонники данной позиции, вольно или невольно, выдают отдельные частные моменты в системе законодательства за общие и существенные. Скажем, за последние годы действительно был принят ряд законов, которые имеют гуманистическую направленность, это снятие запрета на инакомыслие, ограничение применения смертной казни, установление возможности возмещения морального вреда, предоставление гражданам права в соответствующих случаях обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека и т.д. Однако это еще не говорит о том, что существует общая тенденция ориентации закона на человека. Дело в том, что упомянутые изменения в законодательстве относятся, как правило, к сравнительно небольшим группам населения и не содержат в себе законодательной регламентации основных естественных прав и свобод человека. Конечно, нельзя умалять их значения, но и выдавать их за общую тенденцию, по-видимому, неправомерно.

Кроме того, приведенные выше аргументы в пользу существования гуманистической направленности законодательства, по нашему мнению, абсолютизируют значение естественно-правовой составляющей ряда законов. Скажем, положения некоторых статей Конституции, особенно гл. 2, действительно имеют естественно-правовое содержание, ибо в этих статьях человек, его права и свободы провозглашаются высшей ценностью, а защита прав и свобод человека — обязанностью государства. Эти положения Конституции отвечают ценностному критерию эффективности права. В то же время, данное обстоятельство еще не означает решения проблемы гуманизации закона, так как отсутствие надежного механизма его осуществления может свести его ценностный потенциал к декларативным пожеланиям, что мы нередко и наблюдаем на практике.

Для того чтобы на деле определить, действительно ли тот или иной закон ориентирован на человека, эффективен ли он с точки зрения реальной защиты его прав и свобод, необходимо оценить этот закон с помощью другого, более содержательного критерия оценки эффективности законодательных актов — системного. Использование системного критерия позволяет выявить истинную степень гуманизации закона. Закон должен кроме того, что он имеет естественно-правовую составляющую, представлять «действительность права», т.е. динамическую систему превращения законодательной регламентации из «должного» в «сущее». К этому можно добавить, что наиболее слабой стороной Конституции является отсутствие необходимого механизма ее осуществления. По нашему мнению, это одна из основных причин того, что многие положения Конституции остаются нереализованными. Отсюда понятно, почему утверждение о ее ориентации на человека и его права есть, по существу, стремление выдать желаемое за действительное.

Иной подход к проблеме осуществляется с позиций правовой технологии. Сторонник правовой технологии, отдавая должное естественно-правовой ориентации ряда законов, в том числе Конституции, не будет абсолютизировать это обстоятельство. Он понимает, что эта ориентация — всего лишь предпосылка, одно из необходимых условий среди ряда других, которые лишь в совокупности и взаимодействии могут обеспечить реальную ориентацию законодательства на человека и его права. Кроме этого, он осознает, что первоначальные намерения разработчиков конституционных положений могут не совпадать с результатом, с тем, что имеет место в практическом регулировании правом общественных отношений и поведения людей. В силу этого правовой технолог не задает вопрос, входила ли в намерения создателей Конституции, как, впрочем, и других законов, ориентация на действительные права человека или они были задуманы в качестве средств укрепления и защиты самой власти, т.е. должны были служить всего лишь своеобразным «гуманистическим» прикрытием и политическим инструментом в деятельности власть предержащих. Сторонник правовой технологии будет критиковать отдельные положения законодательства, в том числе и положения Конституции, предлагая свои решения относительно повышения их эффективности.

Однако для правового технолога главным является рациональное рассмотрение Конституции и других законов как средств, обслуживающих определенные цели, он оценивает их исключительно с точки зрения эффективности для осуществления этих целей. В рамках исследуемой темы такой целью является превращение законодательства в мощный институт защиты прав человека. В силу этого правовой технолог основное внимание будет обращать на разработку мер, путей и методов, которые помогут превратить институт законодательства в эффективный институт гуманизации общества и защиты прав и свобод человека.

Итак, оптимистические утверждения о том, что в переходный период наиболее существенной тенденцией в законотворчестве является ориентация законов на человека, не только не подтверждаются самой жизнью, но и не имеют надежного теоретико-методологического основания. Более того, как справедливо отмечает В.Н. Кудрявцев, мы видим, что «для законодательства характерна иная тенденция, и она развивается по линии коммерциализации. Все больше внимания уделяется экономическому интересу, а права человека остаются на втором плане»[6].

Проведенный анализ, позволяет сделать следующий вывод, что для дальнейшего совершенствования законодательного и правоприменительного процесса необходимо более системно и полно реализовать следующие условия. Первое условие – это гуманизация законодательства; второе – организация и осуществление эффективной законодательной деятельности; третье –  соблюдение требований к качеству закона и обеспечение механизмов его реализации. Соблюдение этих требований и условий предполагает разработку и использование путей и методов, необходимых для придания законодательному и правоприменительному процессу эффективности и рациональности. Среди этих путей, как отмечается в работе, особое внимание необходимо уделить проблеме гуманизации законодательства, как основному условию его эффективности.

 

 



 ПРИМЕЧАНИЯ

[1]Права человека и стратегия устойчивого развития: «Круглый стол» // Гос-во и право. — 1998. — № 11. — С. 103.

[2]См.: Закон в переходный период... — С. 28, 29.

[3]Там же. — С. 35.

[4]Там же. — С. 34.

[5]Там же. – С.47.

[6]Закон в переходный период... — С. 34.

 

Институт философии и права СО РАН,

Категория: Мои файлы | Добавил: AntonD
Просмотров: 1210 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Copyright MyCorp © 2024