Вчера Президент России Дмитрий Медведев объявил, что военная операция в Грузии завершена, ее цель достигнута и агрессор наказан. Впрочем, вполне очевидно, что на самом деле противостояние только набирает обороты. И Дмитрий Медведев, и заместитель начальника Генштаба Анатолий Ноговицын говорили о том, что решение о прекращении огня вовсе не означает, что российская армия сворачивает всякую деятельность военного характера на территории конфликта. С другой стороны, и это не менее важный момент, с окончанием военной борьбы началась борьба дипломатическая – за право называться победителем. Так, вчера на митинге в Тбилиси Михаил Саакашвили объявил всему грузинскому народу об исторической победе над Россией.

Об итогах грузино-осетинского конфликта размышляет Максим Братерский, профессор кафедры мировой политики, директор Школы российских исследований ГУ-ВШЭ:

- Я сейчас нахожусь во Франкфурте, работаю в местном Институте Мира и Конфликтов. Когда появились новости о грузинской атаке на Цхинвали и выдвижении российской 58-й армии на помощь миротворцам, я приготовился к жарким спорам с немецкими коллегами по поводу того, кто прав и кто виноват, можно ли применять силу, поддержит ли Запад Саакашвили, и не кончится ли вмешательство России ее унижением. К моему удивлению, споров не получилось. В Институте работают профессионалы, которые сами сказали примерно то, что я и думал. А именно: Саакашвили совершил ошибку, которая хуже, чем преступление; за несколько дней российская армия возьмет зону конфликта под свой контроль; дальше русские войска не пойдут; Россия в очередной раз продемонстрирует свою нецивилизованность, но с ней придется считаться.

Правда, по другим вопросам единства мнений не получилось: ухудшатся или улучшатся перспективы вступления Грузии в НАТО; с кем будет договариваться по поводу будущего урегулирования Россия: с европейцами или американцами.

Добавлю еще одно: в западном информационном пространстве Россия опять выглядела плохо. Конечно, не как откровенный агрессор, но была вполне близка к этому. Единственным представителем России, который на раннем этапе конфликта показывался по западному телевидению и при этом выглядел достойно, был посол Чуркин. Саакашвили же с телеэкрана не пропадал. Показывали только Грузию, западных журналистов в Осетию, похоже, не пускали. Поймут ли когда-нибудь в России простую вещь: неважно, что ты делаешь, важно, что показывают по телевидению, причем не по Первому каналу, а в Европе и в Америке. Кстати, не очень одиозно выглядела картинка CNN и чешского телевидения. Основная же масса телеканалов просто потрясала. Как вам фраза, прозвучавшая на телеканале Euronews (на фоне разрушенного Цхинвали): «Русская армия уходит, оставляя за собой разрушенный город»? И ведь действительно русские войска уходят, и город действительно разрушен…

- Как действия России в зоне грузино-осетинского конфликта согласуются с основными положениями новой концепции внешней политики, которая была принята 12 июля Президентом Дмитрием Медведевым?

- Никаких противоречий я не вижу. Концепция формулирует долгосрочную стратегию, но это отнюдь не отменяет право на самооборону и прочих неотъемлемых прав и обязанностей государства. В ходе конфликта можно даже было заметить некоторые моменты, перекликающиеся с положениями Концепции, например, ссылки на международно-правовые механизмы, ооновская формулировка «принуждение к миру». Выглядели эти ссылки, правда, не очень убедительно, но кто знает, возможно, эти слова и формулы очень пригодятся при дипломатическом и политическом торге, который уже пошел.

Что касается российского гражданства большей части населения Южной Осетии, то Россия должна своих граждан защищать. Бывали случаи, когда не защищала, но не в этой ситуации. Повторяю, никакого противоречия здесь нет: военную силу в международных отношениях никто не отменял, ни одно государство, в том числе и Россия, не отказывались и никогда не откажутся от применения военной силы в принципе. Собственно, наличие вооруженных сил и способность их использовать – один из признаков института государства.

- Насколько корректно сравнивать ситуацию вокруг Южной Осетии с ситуацией вокруг Чечни, ведь грузинское руководство использовало те же формулировки, что и российские власти тогда – «восстановление государственной целостности страны»?

- Формально, с правовой точки зрения, разница есть, хотя, по сути – она не очень заметна. Цинично рассуждая, основная разница между двумя ситуациями - в результате. Если Россия в Чечне своих целей в целом добилась, и, следовательно, была права, то Грузия нет – и, следовательно, совершила преступление.

- Как Вы можете прокомментировать позицию Запада и ООН в отношении грузино-осетинского конфликта?

- Позиция Запада достаточно расплывчата. Запад на нас зол, но с разной степенью решительности. С одной стороны, Грузия – это прозападная демократия, и ее нужно поддерживать, а Россия – недемократическое реваншистское государство, которое нужно сдерживать. С другой стороны, Саакашвили натворил явных глупостей, а ничего особенного с Россией прямо сейчас сделать нельзя, ведь Россия нужна для противодействия Ирану, Россия нужна как поставщик энергии. Воевать с Россией из-за Грузии просто глупо. К тому же, Россия не стала оккупировать Грузию, не стала бомбить трубопроводы, не стала добивать грузинскую армию. Приняла, наконец, европейское посредничество – то есть повела себя по правилам.

Конечно, нам этой войны  не забудут. Не остались незамеченными ремонт железных дорог, выполненный российскими железнодорожными войсками в Абхазии незадолго до начала конфликта, необычная для российской политической и военной машины скорость принятия решений и развертывания войск, высокая готовность войск, снабжения, медицинского персонала, МЧС. Но всем мил не будешь – лучше так, чем военные унижения первой чеченской войны. Сейчас, когда пушки замолчали, и эмоции несколько успокоились (кроме Грузии, где, похоже, празднуют историческую победу над Россией),  очень важно, сумеет ли российская дипломатия достойно сыграть на традиционном западном поле, защите прав человека. Понятно, что никакого трибунала по военным преступлениям в Осетии  Запад устраивать не станет, но давить России следует именно в этом направлении. Причем делать это нужно не для пропаганды, а на самом деле, абсолютно всерьез. Выиграла ли Россия политически, или проиграла в результате этого конфликта, пока сказать трудно. Ясно одно, взгляд на конфликт из Европы очень отличается от того, каким он видится из Москвы.

Никакого решения проблемы Южного Кавказа в целом, конечно, в результате этой войны нет, да и не будет. Грузия стала заклятым врагом, Украина повела себя не то, чтобы неожиданно, но довольно подло. Турция послала некие довольно интересные сигналы – нужно над ними подумать. События показали, что союзников у нас совсем не осталось. Вообще, это серьезный повод подумать: может, у нас самих что-то не так?

Россию сложившаяся ситуация не очень устраивает, но это все же лучше, чем могло бы быть. Теперь, после военной победы важно, чтобы нас не обыграли на политическом поле, а угроза этого есть. Друзей мы этой войной не нажили, а врагов у нас явно прибавилось.

Беседовала Альфия Булатова (с сайта www.hse.ru)