Почему мы даём взятки?

Все ли знают, что при покупке квартиры примерно тридцать процентов цены приходится на так называемую коррупционную составляющую? Иными словами, треть стоимости жилья уходит на «подарок» неким неизвестным лицам. Эту цифру назвал один из участников разработки закона Новосибирской области о профилактике коррупции Александр Жданов. Он директор Исследовательского центра публичного права, экспертно-аналитической организации.

Осенью прошлого года центр был инициатором проведения всероссийского «круглого стола» «Национальный план противодействия коррупции: механизмы реализации». Участники его — ученые-юристы, практики, сотрудники правоохранительных органов, государственные служащие — выработали рекомендации, которые были направлены во властные структуры. Получены одобрительные отзывы членов Антикоррупционного совета при президенте РФ, руководства ФСБ России, от члена Общественной палаты Российской Федерации, председателя комиссии по взаимодействию с правоохранительными органами известного адвоката Анатолия Кучерены, начальника Главного управления МВД по СФО генерал-полковника Юрия Сковординаи других не менее компетентных руководителей. Сейчас, как мы знаем, принят пакет антикоррупционных законов. И одно из его основных положений и, пожалуй, самое трудновыполнимое — формирование в обществе нетерпимости к коррупционному поведению. Но сначала человек должен знать, как вредное, опасное явление касается лично его интересов. Пожалуй, треть цены жилья, подаренная неизвестно кому, лишь штрих, хоть и довольно весомый для личного неприятия «спрута» по-российски. О некоторых проблемах противостояния говорим с Александром Ждановым.

— Вроде бы все понимают, что коррупция — это взятка. А если посмотреть шире, каковы ее характерные черты и формы в нынешней российской действительности?

— Если обобщать, то в первую очередь это умышленный дефицит государственных услуг или административных препятствий для бизнеса, для граждан, чтобы они были вынуждены к неофициальным платежам. Различают разные типы такого служебного «дефицита». От высшего и среднего чиновничества, принимающего решения, имеющие высокую цену, до низового звена, где происходит постоянное, рутинное взаимодействие чиновников и граждан. Это и факты, когда подчиненный дает взятку начальнику, чтобы он «не заметил» его незаконных действий, это и личные «тарифы» за выполнение или невыполнение услуг. Такие «возможности» для чиновника открываются по причине закрытости официальной информации: чиновникам выгодно скрывать важные сведения, чтобы использовать свою осведомленность в собственных целях. Информацией они могут поделиться со своими «контрагентами» — родственниками, коллегами, знакомыми, людьми, которые готовы заплатить. Так что одно из важнейших условий противостояния коррупции и ее профилактики — прозрачность и открытость деятельности органов публичной власти, постоянный мониторинг соблюдения этого требования, о чем мы говорили в наших рекомендациях. В частности, когда речь идет о распоряжении имуществом, землей…

— Приходилось ли вашей организации непосредственно разбираться с коррупционными фактами, обращались ли к вам граждане?

— После проведения «круглого стола» занимаемся одним делом, связанным с земельными отношениями. В пригороде Новосибирска несколько лет назад возник поселок, не буду называть, люди построили дома. И вдруг совсем рядом быстрыми темпами возводятся производственные корпуса, негативно воздействующие на экологию, не соблюдены требования санитарной зоны. Жители поселка проводят экспертизы, спорят с администрацией. Обратились в наш центр. Исследовав немногие представленные документы, мы приходим к выводу, что земельные участки под производство получены не без коррупционной составляющей. Решение подписано не тем чиновником, который на это уполномочен. Иными словами, видим признаки превышения должностных полномочий. Проверка не закончена, пытаемся официально получить уставы муниципальных образований.

Для нас это очень важно даже не с точки зрения кого-то привлечь к ответственности. Просто очень много коррупционных проявлений именно на муниципальном уровне: в нашем центре проведено на эту тему специальное исследование, есть экспертное заключение. В частности, мы рекомендуем принять федеральный закон о запрете членам выборного органа местного самоуправления, выборным должностным лицам, депутатам использовать свой статус для деятельности, не связанной с осуществлением своих полномочий.

— А разве такого закона нет?

— Есть, но он касается лишь депутатов законодательных органов субъектов Российской Федерации.

— Почему, несмотря на постоянные обсуждения, призывы на самом высоком уровне, у народа не формируется это самое «неприятие коррупционного поведения»?

— Коротко тут не ответишь, этот и есть тот самый «спрут», проникший в сознание, обвивший все общество. Назову лишь некоторые причины. Об одной — закрытости официальной информации — мы говорили. Вторая — острый недостаток правовых знаний. Я думаю, уже с пятого класса можно давать детям правовые знания. А уж с девятого класса и подавно надо давать основы права. У нас взрослые Конституцию не знают, не то что в иных странах, где гражданство не дадут, если основной закон не вызубришь. Посмотрите, что происходит на практике! В здравоохранении на обследование или надо стоять в бесконечной очереди, или заплатить кому надо. Уже в вузах формируется коррупционное мышление: можно легально купить контрольную работу или диплом, можно или самому писать, самому учить и сдавать зачет, или дать преподавателю. Студент выбирает, что легче и что дает возможность не тратить силы. Пусть я немного утрирую, но это так.

— В каких сферах общественной жизни коррупция наиболее часто встречается? Моя знакомая, например, год потратила, чтобы оформить все документы на землю, дом в недалеком от города большом селе.

— Ничего удивительного. Выделение и оформление земельных участков относится к наиболее коррупциогенной сфере. Нельзя не согласиться с мнением, что в первую очередь мощный слой чиновничества заинтересован в закреплении и сохранении такой ситуации, в результате которой происходит их обогащение за счет выполнения государственных функций. Коррупция проникает в экономику, в коммерческие сферы: приватизация государственной собственности, распределение бюджетных средств, предоставление льгот, например, по экспорту и импорту, налогам, лицензирование… А граждане не знают своих прав на получение услуг, не осведомлены об обязанностях чиновников на их предоставление, все более усложняются бюрократические процедуры… Поэтому необходимо точное и четкое разделение властных полномочий. От чиновника должно зависеть ровно то, что ему поручено должностной инструкцией. Потому необходима полноценная законодательная власть на всех уровнях.

— Что, на ваш взгляд, наиболее важно в пакете вступивших в действие законов?

— Введение повсеместной антикоррупционной экспертизы законов и других нормативных актов: от решений глав муниципальных образований до федеральных законов. Например, если уж мы говорили о земле, то экспертизе должен подлежать такой документ, как порядок предоставления земельных участков в отдельно взятом пригородном или сельском районе. Эти правила должны соответствовать федеральному и региональному закону, должны быть вывешены на видном месте в администрации муниципального образования.

— Но кто должен проводить такие экспертизы?

— В идеале они должны проходить под гражданским контролем, то есть с приглашением независимых юристов, общественных организаций, но гарантии такого участия не прописаны. На практике пока что экспертизы осуществляются самими чиновниками, то есть сотрудниками правовых департаментов. Приглашение со стороны специалистов экспертных, научных организаций носит рекомендательный характер.

— Новые законы только начали действовать. В процессе реализации что-то будет меняться.

— Естественно, практика покажет. Пока что мы видим, например, что невозможно хотя бы приостановить и тем более победить коррупцию в отдельно взятом регионе. Когда был опубликован президентский Национальный план противодействия коррупции, стало ясно, что необходимо организовывать советы по его реализации в федеральных округах. Совсем недавно, в середине января, как мне известно, создана рабочая группа по противодействию коррупции при совете, который существует при полномочном представителе президента в Сибирском федеральном округе. Кстати, именно наш Исследовательский центр публичного права в сентябре прошлого года выдвигал это предложение.