Уважаемые коллеги, дорогие друзья! Мне доставляет большое удовольствие выступить здесь, на III Мировом политическом форуме, посвященном проблемам управления этническим, культурным, религиозным и социальным многообразием в современном мире.
Не будучи в состоянии остановиться на всех связанных с этим вопросах, я хотел бы остановиться на проблеме влияния этнического и конфессионального многообразия на демократические институты развитых стран.
Начну с того, что долгое время и консерваторы, и либералы признавали этнический, культурный и религиозный факторы важнейшими основами государственности. Жозеф де Местр был убежден, что «попытку представить случайную совокупность людей нацией… следует трактовать как один из наиболее знаменательных примеров безумства», а Джон Стюарт Милль подчеркивал, что «в среде людей, говорящих на разных языках, не может возникнуть согласованных мнений, необходимых для функционирования представительных институтов власти».
Сегодня на этот счет не существует консенсуса. С одной стороны, идеи закрытости и особости уступили место концепциям глобализации и универсальных прав человека, с другой – нарастающее в глобальном масштабе экономическое и политическое неравенство спровоцировало ренессанс этнической и религиозной идентичности. Не найдя достойного места в многообразном и сложном мире, миллионы люди обратились к четким и простым характеристикам идентичности: цвету кожи, этническому происхождению, верованиям предков.
Принятие этой идентичности в качестве основной несовместимо с фундаментальными принципами демократического и светского государства. Залог рациональности современной политики состоит в том, что граждане могут свободно формировать свое мнение по важнейшим вопросам и менять его в зависимости от ситуации. И если решения обусловливаются не осознанным выбором, а зовом крови и веры, большинство и меньшинство не смогут меняться местами так безболезненно, как того требует идея демократии.
Эгалитаристская природа современного государства утверждает равенство прав граждан на участие в общественной жизни и получение социальной поддержки. Граждан, а не людей – потому что эти права вытекают из участия людей в жизни общества, а не из абстрактной человеческой природы.
Для современной демократии критически значимым является осознать два важнейших различия. Во-первых, различие между гражданами и жителями. Права первых вытекают из их участия в создании и сохранении обществ, в которых они живут. Права вторых – из частичной экономической вовлеченности в это общество и из доктрины прав человека. Во-вторых, между правами граждан и правами групп. Только первые могут быть политическими, тогда как вторые должны быть ограничены лишь сферой культурной жизни.
Идеи мультикультурализма в их нынешнем виде, с одной стороны, обесценивают идею гражданства как качества, приобретаемого вследствие жизни в определенном обществе и участия в его развитии, и, с другой, безосновательно завышают самооценку представителей меньшинств, так как дают им два голоса: и как обычным гражданам, и как членам определенной «группы давления». И то, и другое вызывает – и будет вызывать – резкие реакции.
Задача современного государства – не принижая значения культурных ценностей и национальных традиций, жестко отвергнуть претензии каких бы то ни было групп на исключительность, противостоять идеям мультикультурализма как инструменту утверждения «позитивного неравенства». Неравенство не может быть позитивным. Более ста лет все развитые государства в той или иной мере стремятся его преодолевать. Введено всеобщее избирательное право. Создана система социальной защиты и социального обеспечения. Утверждена независимость государства от церкви. Признаны даже однополые брачные союзы. Возрождать неравенство – тем более основанное на примордиальных признаках – значит несомненно идти назад.
Скептическое отношение к радикальным формам мультикультурализма (multiculturalism) не означает отрицания культурного многообразия (cultural pluralism). Государство не должно мешать организации обучения на языках живущих в его границах меньшинств, строительству храмов и молельных домов любых конфессий, но не обязано это оплачивать. Настаивать на отрицании традиций и идентичностей мигрантов у нас нет оснований, но отступать ради уважения к ним от юридических норм мы не имеем права.
Ни для кого не секрет: во многом напряженность в западных обществах обусловлена нарастающей миграцией. Она – черта глобализирующегося и небезопасного общества XXI века. Но должна ли она приводить к необратимым последствиям? Не надо препятствовать жителям других стран приезжать в более развитые государства и искать там работу. Но следует ли позволять им «воссоединяться» с семьями, обеспечивать пособиями по безработице, предоставлять социальное жилье? Нужно помочь пережить тяжелые времена тем, кто спасается от гражданской войны или геноцида. Но следует ли давать возможность навсегда прижиться в чужой стране? Негативный образ миграции во многом порожден тем, что сегодня права человека смешиваются с правами гражданина – хотя миграция должна быть организована так, чтобы сочетать уважение к прибывшим с их толерантностью в отношении устоев страны пребывания. В создании данных условий – залог гармоничного, культурно и этнически многообразного общества. Культурно и этнически многообразного, но не мультикультурного.
Современные государства должны четко придерживаться либерального демократического принципа своей организации. Они должны основываться на единстве прав, а не на дружбе «народов». Мы помним, что произошло 20 лет назад со страной, в которой название валюты было написано на пятнадцати языках куда раньше, чем на евро. Сегодня для государства как никогда опасно искать идентичности в этнической, культурной или религиозной сферах. Убежден: подлинно современное государство может быть построено только в условиях формирования единой гражданской нации: российской ли, или, не побоюсь этого, европейской. Гражданской нации, в которой права должны предполагать обязанности и обусловливаться их исполнением.
В заключение повторюсь. Политика мультикультурализма утратила свою привлекательность потому, что в ходе ее реализации права меньшинств незаметно трансформировались в обязанности большинства. Выход из сложной ситуации, в которой сегодня находятся многие развитые страны, я вижу в новом балансе прав и обязанностей. Для обретения всех гражданских и политических прав человек должен быть в культурном, языковом, профессиональном и деятельностном отношениях интегрирован в соответствующее общество и в полной мере соблюдать его законы и традиции. При этом следует предусмотреть устойчивые формы частичного участия, которые позволяли бы человеку жить в той или иной стране, пользуясь ограниченными правами и неся ограниченные по отношению к этому обществу обязанности, сводящиеся лишь к соблюдению законов и норм. Это могло бы помочь преодолеть ощущение угрозы, которую приносят с собой процессы глобализации, и обратить особое внимание на факторы, способные сплотить современные гражданские нации. Я понимаю, что до реализации подобной парадигмы и власти, и общества должны проделать большой и сложный путь. Но не начать идти по нему сегодня нельзя.
Спасибо за внимание.
|
