Браун привез план преодоления мирового финансового кризиса. Не только Евросоюзом, но и вообще. И поспешил его обнародовать до того, как действующий председатель Европейского совета Николя Саркози откроет заседание двадцати семи.

Лондон, европейский оплот либерального капитализма, не член зоны евро и Шенгена, почти что политический диссидент, выступил с инициативой для Европы и даже для мира от имени Европы. Он — за жесткое переформатирование мировой финансовой системы и за созыв с этой целью новой «бреттон-вудской» конференции (в память о той, что в 1944-м заложила основы нынешних ВБ, МВФ и ВТО). Ее надо созвать в формате «Большой восьмерки плюс». То есть обязательно с участием «растущих экономических держав».

Браун успел позвонить президентам США, Бразилии, Южной Африки… Он — за трансграничный контроль над финансовыми рынками, за возврат Международному валютному фонду контрольных функций. Но против возвращения государства в экономику и против замыкания экономик в национальную скорлупу.

«У протекционизма нет будущего», — произнес Браун не один раз.

Николя Саркози тоже подготовил план — и примерно такого же содержания. В отличие от флегматично-угрюмого Брауна французский президент на встрече с прессой отстаивал более радикальную реформу, «фундаментальную переделку мировой капиталистической системы финансов». Ультралиберальный капитализм себя дискредитировал, и миру нужна «рыночная социальная модель» ЕС.

Все, кто следит за европейскими делами, отметили, что Саркози ведет себя как председатель Евросоюза, уже наделенный полномочиями по еще не ратифицированному Лиссабонскому договору. Как лидер объединенной Европы (и в тушении пожара финансового кризиса, и в прекращении российско-грузинской войны).

Не будь финансового кризиса, самой горячей темой саммита стали бы последствия российско-грузинской войны и возобновление прерванных из-за нее переговоров о базовом соглашении.

Российские журналисты, следившие прежде всего за этим сюжетом, были разочарованы. До него руки не дошли. Из-за разброса мнений лидеры ЕС решили отложить решение до ноября. Ни слова про Россию, Грузию и переговоры о стратегическом соглашении ЕС — Россия не прозвучало на основных пресс-конференциях.

Спрашиваю у верховного представителя по внешней политике и безопасности Хавьера Соланы, что решено о переговорах с Москвой. Речь идет о правовой основе отношений ЕС — Россия.

«Переговоры возобновятся, как только Совет ЕС и Еврокомиссия закончат углубленный анализ состояния и перспектив отношений ЕС — Россия, — отвечает Солана. — Я очень надеюсь, что это произойдет до 14 ноября». (В этот день в Ницце должен состояться очередной саммит ЕС — Россия с участием Медведева. — А. М.)

Еврокомиссар по внешним связям Бенита Ферреро-Вальднер, отвечая на тот же вопрос, уточнила, что внесла эту тему в повестку дня заседания совета министров иностранных дел ЕС 10 ноября в Брюсселе. Скорее всего, там и объявят о возобновлении переговоров.

Эти переговоры не имеют прямого отношения к российско-грузинскому конфликту и его последствиям. Их возобновление — не прощение грехов Москве в войне против Грузии, не признание Абхазии и Южной Осетии. А всего лишь продолжение выяснения отношений.

Саркози старался убедить в этом остальных и получил поддержку немцев и итальянцев. Но всех не убедил. Поляки, чехи, прибалты, скандинавы и британцы напомнили, что экстренный саммит ЕС 1 сентября решил заморозить переговоры, пока русские не вернутся к статус-кво на 7 августа. Этого не произошло и пока не намечается.

Саркози яростно доказывал эффективность своей сделки с Медведевым и конструктивное поведение Москвы в решении кризиса. 14 ноября в Ницце ему будет проще один на один с Медведевым. Рядом не будет ни британцев, ни поляков… Будет только он как лидер ЕС. Правда, уходящий. С 1 января на европейскую вахту заступают чехи.

Тем временем 22 октября в  Брюсселе собирается донорская конференция под председательством ЕС и Всемирного банка для сбора денег на ликвидацию последствий войны в Грузии. Получается, международное сообщество будет залечивать раны Тбилиси, возмещать ущерб, причиненный Москвой. Международные финансовые организации оценили его в 2,38 миллиарда евро.

Александр Минеев
наш соб. корр. Брюссель

20.10.2008, Новая газета